Цинизм — удобный щит, от него трудно отказаться.
Цинизм — удобный щит, от него трудно отказаться.
Цель и конечный конец всей музыки не должно быть ничто другое, кроме как восславление Бога и восстановление души.
Цель и конечный конец всей музыки не должно быть ничто другое, кроме как восславление Бога и восстановление души.
Там воля всех вольнее воль Не приневолит вольного. И болей всех больнее боль Вернет с пути окольного.
Там воля всех вольнее воль Не приневолит вольного. И болей всех больнее боль Вернет с пути окольного.
Жизнь надо размеривать так, будто жить тебе осталось и мало, и много.
Жизнь надо размеривать так, будто жить тебе осталось и мало, и много.
Как горестно — стоять на остановке…
Как горестно — стоять на остановке…
Он совершенно замучил и себя и Катю, и мука эта была тем нестерпимее, что как будто не было никаких причин для нее: что в самом деле случилось, в чем виновата Катя?
Он совершенно замучил и себя и Катю, и мука эта была тем нестерпимее, что как будто не было никаких причин для нее: что в самом деле случилось, в чем виновата Катя? И однажды Катя, с твердостью отчаяния, сказала ему: …
… И женщина, как буря, улеглась…
… И женщина, как буря, улеглась…
Из всех вещей время всего менее принадлежит нам, и всего более нам недостает его.
Из всех вещей время всего менее принадлежит нам, и всего более нам недостает его.
Тот, кто признает критику в свой адрес, находится на полпути к успеху.
Тот, кто признает критику в свой адрес, находится на полпути к успеху.
И ребёнка, и друга мы любим лишь в том случае, если мы вообще уже умеем любить. А этому мужчина научается у женщины.
И ребёнка, и друга мы любим лишь в том случае, если мы вообще уже умеем любить. А этому мужчина научается у женщины.
Источник нашей веры и надежды — правда.
Источник нашей веры и надежды — правда.
Она пришла с мороза, Раскрасневшаяся, Наполнила комнату Ароматом воздуха и духов…
Она пришла с мороза, Раскрасневшаяся, Наполнила комнату Ароматом воздуха и духов, Звонким голосом И совсем неуважительной к занятиям Болтовней.
До боли все это знакомо. Все это уже когда-то было. когда? Попытайся вспомнить. Опушка мелькнула и исчезла. В дороге не только исследуют, но и вспоминают. К сожалению, никогда нельзя вспомнить до конца.
До боли все это знакомо. Все это уже когда-то было. когда? Попытайся вспомнить. Опушка мелькнула и исчезла. В дороге не только исследуют, но и вспоминают. К сожалению, никогда нельзя вспомнить до конца.
О человек, ничтожен ты и слаб, — ты плоти алчущей презренный раб. О, если б жаждущий, склоняясь над ключом, заране видел смерть, змеящуюся в нем!
О человек, ничтожен ты и слаб, — ты плоти алчущей презренный раб. О, если б жаждущий, склоняясь над ключом, заране видел смерть, змеящуюся в нем!
Земля, защищенная славным царём, Сама защищает владыку в несчастье.
Земля, защищенная славным царём, Сама защищает владыку в несчастье.