Титулы и слава предков придают блеск имени, носимому с достоинством, но делают еще более презренным опозоренное имя.

Титулы и слава предков придают блеск имени, носимому с достоинством, но делают еще более презренным опозоренное имя.

Первый стакан — за себя, второй — за друзей, третий — за хорошее настроение, четвертый — за врагов.

Первый стакан — за себя, второй — за друзей, третий — за хорошее настроение, четвертый — за врагов.

Из всех представителей рода человеческого зависти и злословию более всего предаются плохие поэты.

Из всех представителей рода человеческого зависти и злословию более всего предаются плохие поэты.

Человек отличается от всех других созданий способностью смеяться.

Человек отличается от всех других созданий способностью смеяться.

Мы отмаливаем грехи и пороки, предоставляя решать Всевышнему, что может значить и то, и другое.

Мы отмаливаем грехи и пороки, предоставляя решать Всевышнему, что может значить и то, и другое.

Нет на свете существа более неприкаянного, чем вышедший из моды кумир.

Нет на свете существа более неприкаянного, чем вышедший из моды кумир.

Достойный довольствуется малым, хотя и желал большего. Ничтожный недоволен, даже когда получает с избытком.

Достойный довольствуется малым, хотя и желал большего. Ничтожный недоволен, даже когда получает с избытком.

При первой встрече руки жмет, и льстит, и лебезит, Но отвернись — уже не тот, как подлостью разит.

При первой встрече руки жмет, и льстит, и лебезит, Но отвернись — уже не тот, как подлостью разит.

Человек не может быть полностью счастлив, потому что он должен идти вперед.

Человек не может быть полностью счастлив, потому что он должен идти вперед.

Back to Top